Ольга мяхар дневник неудачницы 2

Dating > Ольга мяхар дневник неудачницы 2

Download links: → Ольга мяхар дневник неудачницы 2 → Ольга мяхар дневник неудачницы 2

В данный момент убиваю крысу сумкой, вопя, чтобы та свалила. Вот такие у меня планы. Хозяйка одобрительно кивает, а я сажусь за стол, уже более спокойно беру ложку в руки и приступаю к трапезе, состоящей из отварного картофеля, компота, кислой капусты и пирожков с яблоками.

Даже если и прихожу вовремя, они уходят без меня — не могу втиснуться, а если и удается сесть, — попадают в аварию. Дождь, ливший последние 2 часа, начал стихать, на небе появились первые признаки солнца, проглядывающего сквозь завесу из серых облаков. Ветер ерошит короткие волосы. Теперь они выглядят чуть темнее и не так пугают. Вторая, нужная нам ответвляется и ведет через лес, как же мне эти поля... Эльф не знает, как его зовут, — маленький еще. Бродить по ним страшно не хочется, но придется, если меня здесь так никто и не найдет. Как впрочем и ГГ которая сваливает сиих личностей своими выдающимися достоинствами наповал. Вот она высокая дубовая дверь.

Я не поленилась и полезла на крышу узнать, в чем проблема. Пессимизм — это хреново, оптимизм — наше все! Просто невероятно, какие замечательные вещи можно откопать.

Читать онлайн неудачницы. Иду дорогой трудной, дорогой автора Лель Муз - RuLit - Страница 2 - Отмахиваюсь от Кнопа, затаскивая Прозерпина на лошадь.

Дарья Ковальская, Ольга Мяхар Начало пути Пролог Воскресенье 22:15 Глупо уже начинать вести дневник. В сотый раз, наверное. Так грустно и скучно, что хоть чем-то себя займу. Меня зовут Сиггун, что в переводе означает «любящая побеждать». Родители увлекались в свое время… вот и нарекли дочурку. Друзья зовут просто Сиг. Не очень звучно, зато коротко. Собственно, нытье… Непривычно как-то выкладывать проблемы на бумаге. Но Санька сказал, что это стопудово поможет, так что попытаюсь. Да, лучше все перечислить. И не надо говорить, что все женщины это говорят. Я в этом уверена. Знаете ли, когда каждый день видишь себя в зеркале, поневоле задумаешься. Нет, я не урод, не подумайте. Так, среднестатистическая внешность среднестатистической девчонки. Мышиного цвета волосы, слишком пухлые губы, чуть кривой нос… Пожалуй, единственное, что мне в себе точно нравится, — это глаза — серые, со стальным отливом, они так и напрашиваются на балладу о воинах… Далее. Ну нельзя же назвать работу школьной лаборантки достойной именоваться гордым званием профессия. Периодически подрабатываю то тут, то там, но нигде толком не задерживаюсь, так как… Но это уже пункт три. Причем в максимальной степени. И тут уже хочется особо остановиться, отпить из кружки горячего чаю, сунуть в рот шоколадку и… продолжить. Мое невезение особого свойства, оно преследует меня с детства. Мне никогда не везло в игры, в карты, в учебе. Просыпалась я не с теми мужиками, дружила не с теми людьми и, давая в долг, никогда больше не видела тех денег. Вы скажете — фигня! Пессимизм — это хреново, оптимизм — наше все! А что вы скажете на это: а Я всегда опаздываю на автобусы, маршрутки, поезда и прочее. Даже если и прихожу вовремя, они уходят без меня — не могу втиснуться, а если и удается сесть, — попадают в аварию. Помню, как-то едва успела на самолет, так у него прямо в воздухе кончилось топливо, слава господу, экстренно сели, чуть ли не в джунглях, и я пропустила свадьбу двоюродной сестры, которая до сих пор на меня дуется… А «скорая»! Как-то лежу я вся такая несчастная с приступом аппендицита. Врачи суетятся, мигалка ревет, машины расступаются, и… хрясь! Пробило три колеса из четырех. Меня довозили на трех машинах, ломавшихся одна за другой. А все потому, что мне ну очень срочно надо было в больницу. Трагическое стечение обстоятельств, скажете? А как вам это: б Ни на одной работе я не задерживаюсь дольше испытательного срока. Столица — жестокий город, не надо щелкать клювом и уходить в себя. Но… даже получив «ответственную» должность полотерки в одном из банков и сумев отдраить оба этажа всего за полдня… я не приглянулась охране! Сказали: морда больно хитрая, не иначе как замышляет ограбить банк… Ведь нормальный человек так стараться за шесть тысяч рублей в месяц не будет. Нормальный — нет, но я-то другое дело. И вообще, как они это представляют — я проникаю в хранилище и, воровато сунув деньги в помойное ведро, покидаю банк? Но факт остается фактом. Ни продавщицей сломала морозильник , ни рабочим склада обвалила стеллаж с вазами… там было до хрена ваз , ни актрисой, на которую училась шесть лет не хочу вспоминать, это было ужасно , я продержаться дольше месяца не могла. И если это не невезение, тогда уж я не знаю что. Каждый донжуан, которого я отлавливаю, или пытается учить меня жизни, или оказывается алкоголиком. Но чаще у меня прут из квартиры последнее, сматываясь уже после первой ночи «неземной любви»… У меня комплексы на этой почве. Может, я парней не там ищу? Короче, вы всё поняли. Жизнь моя беспросветна и уныла. Я даже к бабкам ходила. Отдала последнее, чтобы только избавили от проклятия. Три из них при виде меня перекрестились и захлопнули дверь. Еще две долго чего-то там химичили над шариком, бубня себя под нос. В итоге — выдали мне какие-то мази и пару свечей с нистатином, окрашенных в черный цвет. Я их же им же там чуть и не вставила. Последняя, правда, вменяемая оказалась. Долго так на меня смотрела, сидя на кухне и поедая принесенные мной конфеты. После чего просветила, что проклятие есть, но снять его нельзя, ибо оно материнское. На мой ошалевший взгляд и писк: «Мама меня любила» — бабка добавила, что и не проклятие вовсе, а благословение. Типа судьба ведет меня по нужному руслу, и будет мне в конце великое счастье. А пока во мне воспитывают это, как его… силу воли. Ну заодно подстраивают обстоятельства так, чтобы я в день Икс оказалась в месте N и нашла свое великое счастье. Я почесала в затылке, заплатила тысячу и смылась подобру-поздорову. Не знаю, права она или нет, но на душе стало чуть легче, и к неприятностям я с тех пор относилась стоически и с юморком. Показывали какой-то фильм, но на самом интересном месте его прервали. Педро как раз со слезами на глазах пытался признаться помирающей Марии в любви. Та, несмотря на жуткую боль от сорока огнестрельных ранений, обняла парня и начала петь об ответных чувствах, — редкое мужество или у девочки мозги поехали, не выдержав жестокостей сценария? Я не поленилась и полезла на крышу — узнать, в чем проблема. Благо живу как раз на последнем — пятом этаже. Ну и… все, хана антенне. Ее снесло сбитым ураганом деревом. Естественно, оказавшимся единственным настолько высоким деревом на всю округу. Теперь придется какое-то время пожить без телевизора. Да и… на работу рано вставать. Даже будучи школьной лаборанткой, я работаю на другом конце города. Мрак… Но хватит о грустном. Спокойной ночи самой лучшей в мире мне… А еще я туалеты мою. Не хотела писать, но чего уж там. Вряд ли кто еще это прочтет. По ночам… в школе. Днем стесняюсь, а ночью можно. Еще и охраной можно подрабатывать: по понедельникам, средам и пятницам. Понедельник 02:12 Сижу в туалете и драю его. Терпеть не могу это больше всего. Мне хочется есть, очень хочется спать. Но, стиснув зубы, я не буду рыдать. А ничего так стихи получились. Цепляют… Могла бы и поэтом стать. Только лень — великое дело в наше время. Надо описать события сегодняшнего дня. Ну… я встала, увидела, что проспала, и вылетела без завтрака и зонта. На улице, понятно, лил дождь. На автобус я опоздала, маршрутка окатила водой из лужи, залив по самую шею, еще и молния ударила в рядом стоящий дуб. Мокрая, взвинченная и злая до школы я добежала в рекордные сроки, преодолев пять километров нашего небольшого городка, кстати, расположенного рядом со столицей. Но эксперименты не клеились, химик при виде меня взвизгнул — я влетела в кабинет без стука, врезав по двери ногой, и с мокрыми, упавшими на лицо волосами… — так что его можно понять. А еще заходил директор и спросил: «Кто этот бомж? » — глядя на меня. Все еще немного бледный химик объяснял, что я — это я. Я как раз смогла снять грязный плащ и убрать с лица шевелюру. Протянутую руку директор почему-то не пожал. Ну и не очень-то и надо. Я еще не надоела своим нытьем? Только тогда стану ярым оптимистом и на хрен изменю всю свою жизнь. У меня, кстати, послезавтра собеседование на должность помощника заместителя главного бухгалтера… Не спрашивайте, сама в шоке. Ну а сейчас я сижу в подсобке, пью отдающий пластмассой чай и грею ноги у старенького обогревателя. Все вычистила, в школе спокойно. Можно и поспать… если бы живот еще так не бурчал. Через полчаса пойду на обход коридоров. Да и еще… странный какой-то этот дневник. Я его нашла в старом бабушкином шкафу, вроде старинный какой-то, обложка — словно из кожи. Да, и… такое ощущение, словно некоторые записи он делает сам. Пару предложений, которые писала вчера, — я в упор не узнаю. Не знаю, может, это банальный недосып. Я в последнее время сильно устаю и очень мало ем. Надо расслабиться и отдохнуть как-нибудь. Тогда и эти глупости из головы повыдует. Посплю-ка я полчасика… 07:30 Н-да… полчасика-полчасика. Надеюсь, школа цела и хулиганы именно сегодня нас не навещали. Где мой плащ, вашу маха?! Зубы бы почистить… Химик все бубнит, намекая на мою невнимательность и собственные нервы. Синюю — в красную, желтую — в зеленую. До пятидесяти шести градусов… Как спать-то хочется! Вонь стоит такая, что ученики высунулись в окно. Мне угрожают потерей работы и линчеванием на ближайшем педсовете. Зажимаю нос рукой, кашляя и глотая слезы. А вы найдите еще идиота, который будет за такие копейки здесь работать, тогда и линчуйте. Главное — не сказать это в лицо. Чего я смешала-то хоть? Улыбка так и лезет на лицо. Ржут все, кто проходит мимо лаборантской. Химик счастлив и простил мне сразу все. Курю в коридоре, пока народ «дезинфицирует» школу. В окно видно, как счастливые дети срочно покидают здание, досрочно отпущенные с уроков. Ну хоть кому-то везет. Строчки появляются сами по себе… а я ничего сегодня не писала. Какого хрена, мать вашу?! Дневник лежит в кухне на столе. Курю пятую сигарету за последние полчаса, очень хочется выпить. Я схожу с ума? А чего так сразу вдруг? Не хочу в дурку. Завещаю тебе все свое имущество и «волшебный дневник». Он принесет тебе счастье, как когда-то принес мне. Я сама его зачаровала так, чтобы он записывал мысли своего хозяина. Помнишь, как мы духов вызывали? Ты же хотела стать волшебницей. Ну… ммм… как духов вызывали — помню. Как тушили после этого кухню — тоже. Глотаю водку прямо из бутылки, сидя на покосившейся табуретке и косясь на дневник. Тот продолжает писать даже сейчас, зараза мелкая. Не люблю все эти фокусы и магию. Пьяная и недовольная, иду спать. Кроватка… Хорошо, когда есть дом и кроватка. Вторник 15:24 Стою в дверях магазина с объявлением «Распродажа» на витрине, сжимая в кулаке последнюю тысячу. Мне позарез нужна куртка, ибо плащ не пережил той лужи. Хищно оглядываюсь по сторонам. Теплая серая курточка, с капюшоном и… браком. Мне снизили цену до тысячи и позволили ее купить. Все еще не веря удаче, с гордостью выхожу на улицу, сжимая пакет в руке. Солнце на улице… А может, прав Сашка и все невезение из-за моего настроя? А на самом деле… 16:34 На самом деле куртка принадлежала одной из покупательниц, забывшей ее в магазине, а ушлый продавец, не найдя ценника, — продал мне ее за тысячу… И если бы я не стала разглядывать ее на пороге магазина, радуясь обновке, — ее бы у меня не отобрали. Полчаса выбивала деньги у продавца, стуча кулаком по прилавку и требуя справедливости. Деньги вернули, куртку отняли, а меня выставили из «бутика», душевно попросив больше не возвращаться. Я ответила, куда конкретно они могут пойти — магазин, продавцы и вся линия одежды… А вообще, страшно обидно. Ходить-то не в чем. Что я все ною да ною? Вообще с рождения у меня не такой уж вредный характер. Характер у меня страшно вредный, но при этом веселый и жизнестойкий, что ли. На любую неприятность я отвечу прищуром серых глаз и усмешкой, которая способна насторожить даже матерого волка. Я никогда не сдаюсь и не унываю. Мне это в принципе вредно. Да и дневник в основном решила писать потому, что хочу потом как-нибудь сесть, лет этак в восемьдесят — девяносто, перечитать и посмеяться. Сидеть я, понятно дело, буду у окна в скрипучем кресле-качалке, вокруг будут резвиться внуки и внучки, дергающие бабушку за плед и с открытыми ртами ожидающие продолжения истории. Вот такие у меня планы. А пока… А пока я сижу в канализационном люке, со сломанным каблуком, с парой синяков на пояснице и вывихнутыми пальцами правой руки за крышку цеплялась, стараясь удержаться на поверхности. Н-да-а… и теперь жду, когда меня спасут, ибо сама я выберусь вряд ли. Тут еще и пары-тройки ступенек нет тоже из-за меня — сшибла, пока падала. Так… описываю окружающее пространство. Воняет… сверху падают лучи заходящего солнца и ездят машины. Пробовала орать, но меня, понятно, никто не услышал. А сорвать голос как-то не хочется. Вправо и влево отходят длинные туннели в неизвестность. Бродить по ним страшно не хочется, но придется, если меня здесь так никто и не найдет. А еще… еще у меня в сумке есть бутерброд, сосиска и пакетик сока. И я нагло жую бутерброд. А что делать — кушать-то хочется, да и успокаивает это как-то. Дневник что-то пишет самопроявляющимися чернилами. С интересом наблюдаю за процессом, открыв на пустых страницах. Бабушка… вот именно сейчас мне почему-то не страшно. Даже если я сошла с ума и лежу в палате номер …дцать — все равно не страшно. Помню, бабуля была горазда на выдумки. Каждую пятницу, сидя на кухне, она доставала старинную книгу заклинаний, расставляла везде оплывшие огарки свечей, зажигала их и готовила очередное волшебное зелье, которое должно было чуток изменить реальность на более сказочную. Мелкая сикозявка в моем лице ей в этом активно помогала. Нам никто не мешал, так как родители пропали, еще когда мне было три года. С тех пор я их не видела и помню смутно. Бабуля обещала, что однажды они вернутся. Я больше в это не верю. Интересно то, что в ходе всех этих манипуляций у нас и впрямь что-то выходило. То светлячки роем влетали в окно и рассаживались по стенам, перемигиваясь огоньками, то ложка с вилкой начинали ходить по столу, оглядываясь и прижимаясь друг к другу. А однажды… однажды я принесла мертвого воробья и со слезами на глазах попросила его оживить. Бабуля долго отнекивалась, но мой трясущийся подбородок и зареванный вид мог разжалобить кого угодно. И мы совершили ритуал. Нарисовали пентаграмму, долго что-то бубнили, взявшись за руки. И минут через пять птичка зашевелилась, поднялась, громко чирикнула и вылетела в окно… Сейчас я взрослая и в чудеса не верю. Наверняка тогда птичка не умерла, а просто потеряла сознание, светлячков привлек запах бабушкиных пирогов, между делом готовящихся в духовке, а вилка и ложка… магниты? Наверняка была хитрая система магнитов под столом. Только вот… дневник упорно пишет эти строчки прямо перед моим носом. И как бы я ни отрицала все чудеса разом — не собирается останавливаться. А может, ты и впрямь была немножко волшебницей? Или ведьмой, как любили тебя называть окрестные кумушки. Но получается, что с твоей смертью дар перешел мне, и ведьма теперь я. Может, потому и сыплются на меня неприятности — сила не знает, куда себя деть, и бесится, устраивая мне приключения… Неважно. Телефон забыт дома, да и звонить мне особо некому. Упала и ушибла ногу… Помогите! Развлекаю себя тем, что мысленно представляю собственное будущее. Лет так через пять… в этот люк заглянут, увидят вцепившийся в ступени скелет с отвисшей челюстью и… и похоронят с почестями, написав на надгробном камне: «Житель канализации, так и не выбравшийся на свет». И чего я реву? Ну когда же это все закончится! Я не хочу больше быть одна! Если есть это дурацкое волшебство, так пусть наконец сделает хоть что-то полезное! Пусть найдет кого-то… для меня. Мой визг потряс ее до глубины души. Пытаюсь встать, но скрюченные от долгого сидения на корточках ноги упорно не разгибаются. Небось и товарок приведет, дабы отведали свежего мясца. А вообще — защищаться буду до последнего. Я даже сумочку приготовила на манер метательного снаряда. А там у меня еще и консервы, купленные на вечер. Так что если что — мало не покажется. У меня есть консервы и нож? Я ей тоже рыбки дала. Что бы еще такого… придумать. Сказку ей, что ли, рассказать? Это шиза, у меня съехала крыша, я все-таки сбрендила! В данный момент убиваю крысу сумкой, вопя, чтобы та свалила. Грызун неплохо уворачивается, сверкая красными глазками и шипя на сумку. Застываю, тяжело дыша и сжимая сумку в поднятой руке. Самопишущий дневник, канализация, говорящая крыса, знающая мое имя. Либо я слишком сильно ударилась головой, либо все же сбрендила, вдохнув новый вид веселящего газа в школе, либо… я ведьма. Последнее — столь маловероятно, что и думать не хочется. Все в жизни надо принимать спокойно. Да и пугаться нет сил. Хочешь изменить свою жизнь? Могу изменить все, раз и навсегда. Считай… что я твой ангел-хранитель. С ужасом рассматриваю личного ангела. То-то я смотрю, жизнь как-то не задалась. И будет тебе счастье. А если еще и мелкого подарю? Маленького, с крылышками и советами. Будет всегда с тобой рядом и избавит от одиночества, которое ты так ненавидишь. А как же фрукты, овощи? Ни черта не знаешь. Молча протягиваю сигарету, стараясь забить внутрь голос разума. Затянувшись, грызун успокоился и более-менее вменяемо объяснил: — Кровные эльфы создаются из крови ведьм. Потом ею же и питаются, плюс творят мелкое волшебство. Если должным образом воспитать — могут стать неплохими шпионами. Хочешь изменить свою жизнь? На крысу я уже смотрела с надеждой, близкой к отчаянию. Значит, тебе со мной. И крыс, затянувшись в последний раз, щелчком отбросил окурок в сторону и, развернувшись, побрел вниз по туннелю, не дожидаясь меня. Свет погас, сменившись ночью. Высоко-высоко мерцают редкие звезды, и тихо шуршат шины проезжающих мимо машин. Медленно встаю, морщусь от боли и покалывания в ногах и, упираясь рукой в склизкую стену, иду по туннелю вслед за крысой. И вы можете хоть сотню раз назвать меня дурой. Сейчас, наверное, я поверю даже в Санта-Клауса. Среда 02:31 Вы когда-нибудь мечтали, сидя ночью на подоконнике, потягивая горячий чай и задумчиво щурясь на свет фонаря? Ветви деревьев царапают окно, черный кот задумчиво проходит мимо по улице. А на душе спокойно, тихо… И мечты, оживающие перед глазами. Мечты о принцах, драконах, славных подвигах и любви до гроба… хрустального. Мечты о воздушных замках и великом богатстве. Мечты о том самом мужчине, женщине или, на худой конец, собаке. Мечтали ведь, не спорьте. По крайней мере, у меня в последнее время это стало почти ритуалом. Когда серые противные будни заканчиваются. Когда нервы хоть немного приходят в порядок, а в письменном столе спрятана небольшая шоколадка, садишься, прижимаясь виском к холодному стеклу, и мечтаешь, стараясь не плакать и улыбаясь уходящему дню. К чему все это? Да, блин, мечты сбываются! И если бы меня заранее предупредили — как, я бы снесла подоконник, перешла на кофе и вкалывала по-черному. А то принцы, драконы и прочие сказочные чудики только на страницах книг такие милые и славные. В жизни это жуть кромешная, а главная героиня постоянно рискует свернуть шею, нарваться на ор любимого или быть сожженной заживо рептилией. Я вот уже часа три как бреду по колено в нечистотах, зажимая грязной рукой нос и матерясь сквозь зубы. Что-то бегает по стенам, крыс плывет впереди, стараясь не зачерпнуть «это» ртом. Да еще и капает, а впереди шумит сток. Не знаю, когда там начнутся чудеса и приключения, но я теперь точно знаю, чего хочу. Крысу я это уже сообщила раз сто, не меньше, в разных формах и звуковой тональности. Тот молчит, чтобы не нахлебаться. Вид у него был тот еще. Мне ткнули лапкой куда-то за спину. Ты меня уже достала, если честно. Холод скользнул по ногам и взобрался на макушку. Оборачиваюсь, глядя вслед убегающему проводнику. Крыс, зараза, побежал дальше. Квартира есть, работа какая-никакая есть, на жизнь хватало. На одежду — не очень, но это явно был не повод, чтобы так глубоко уходить в депресняк. Зато сейчас я без дома, без работы и сижу в канализации — мокрая, грязная, вонючая, замерзшая и страшно одинокая. И ведь ныла… страдала… дура! А знаете, если я когда-нибудь отсюда выберусь, вот клянусь, что никогда в жизни больше не буду ныть! Не буду бояться, буду улыбаться, чего бы мне это ни стоило, и идти напролом. Я… я домой хочу. И булочку, и кровать с пледом, и родной подоконник. Сонно смотрю на что-то шевелящееся прямо перед носом. Взвизгнув, вскочила, стряхнув это что-то в воду. Булькнув, существо скрылось под водой. Мне что, лезть за ним?! Да что ж такое! Это чего… искусственное дыхание делать? В сумке был шарик! В пакете был, не намок. Шарик сдулся — крыс надулся, причем резко так. Пузико стало круглым, а глаза выпучились. Это значит, что он пришел в себя? У меня снова есть проводник, и, значит, появились хорошие шансы выйти отсюда на свет белый. Я его теперь ни за что не отпущу. Ну хоть не булькает вокруг, и запах вполне ничего себе, особенно по сравнению с тем, что было. Съезжаю вниз и благодарно улыбаюсь. Недоверчиво смотрю на грязного крыса, севшего рядом со мной. У меня как-то слова закончились. Голова кружится и спать хочется. Кстати, крысы — разносчики заразы. Кровь двумя ручейками стекает на пол. Крыс начинает что-то чертить, окуная коготь в красную лужицу и расчистив пол хвостом. Устало за ним наблюдаю. Мне бы на ручки… Вот появилось бы что-то высокое, сильное, блондинистое и по уши влюбленное. Как поднимет на руки, как вопьется в губы мои алые… — Ты не могла бы думать потише? Да и то, что ты представила, — не эльф, а паладин. А у них обет безбрачия и мысли только о войне. Кстати, ведьм они размазывают по стене, после чего сжигают останки. Хмуро представляю все того же блондина, со зверским оскалом бегущего со мной на руках к стене. Мне говорят, что вмажемся вместе и погибнем в один день. Крыс закашлялся, подергиваясь от смеха. Тоже мне великий знаток чувств. Теперь повторяй за мной. Вдоьу побрдтюю аюбпьрм… — А? На меня злобно посмотрели, сверкнув черными глазками. Я поняла, что снова его довела. Ему именно такую дуру и надо. Шипение крыса заставило вздрогнуть, а полыхнувший в зрачках алый огонек реально напугал. Я вдруг вспомнила, что говорящие большие крысы — вряд ли смешные пушистики из дамских романов. Этот еще и колдун к тому же, а я нарываюсь. Надо взять себя в руки… 06:21 Крыс колдует, заставляя повторять тарабарщину. Ломаю язык и не рыпаюсь. Пентаграмма то вспыхивает, то гаснет, причем местами. Мне сказали, что у меня хреновая кровь и отвратительные гены. Предлагаю ему поделиться своей кровушкой. Крыс ответил, что тогда эффект будет жутким и непредсказуемым. Пара капель крови упала как раз рядом с линиями моей крови. Незаметно смешиваю алые капли, пока он копается в сумке. Хм… у меня будет суперэльф? Сижу у стены и внимательно за ним наблюдаю, ожидая магии и чувствуя, насколько мне жалко вот этих трех последних сигарет. Крыс удивленно огляделся и договорил последние слова заклинания. Из центра тут же что-то начало вылезать. Хочется сбежать и не уходить — одновременно. Полная тишина, потрескивание линий крови и шипение крыса, чтобы я молчала. Лица подсвечивает алый свет, а из пентаграммы на нас смотрит «оно». Ты очень сильная колдунья, — задумчиво и с оттенком удивления. У крыса, кстати, классно получается. Дымит через нос, привалившись спиной к стене. Алые — цвет крови. А магия крови — древнейшая и сильнейшая. Поздравляю, он тебя сожрет. Был бы водным — много б пил, был бы воздушным — собирал бы энергию воздуха. А так… его теперь проще убить, чем прокормить. Существо в барьере оскалилось, продемонстрировав крохотные клыки, блеснувшие словно иглы. Раздумываю, чьей конкретно крови эта малявка хочет. Вряд ли жаждет моей. Смотрит он, по крайней мере, на крыса. Интересно, сколько сейчас времени? Поспать бы… Крыс тоже зевнул. Перебираясь ко мне на колени. Ошалело на него смотрю. И как-то незаметно я тоже провалилась в сон, соскользнув по стене на жесткий холодный пол. Эльф последний час занимался тем, что вытаскивал из спины иглы и прицельно метал их в крыса. Крыс был ранен в трех местах. Иглы каждый раз возвращались, как бумеранг, и эльф плотоядно слизывал с них кровь. Изучаю облизывающего иголки эльфа. Крыс спросил — какого хрена стреляют именно в него? Нервно ржу, не зная, что сказать. Крыс решил, что у меня нервный срыв, и отстал. Размером с ладонь, он сидит в центре и с интересом изучает меня. Вздохнув, стираю носком линию пентаграммы. Эльф тут же исчез, а ногу обдало ветром. За спиной раздался вопль ужаса. Эльф сидит у меня на руках и кусает палец. Едва эта мелочь попробовала мою кровь — тут же отстала от крыса. Грызун хрипло матерится, хромает и вспоминает какого-то некроманта «добрым словом». Некромант должен ответить за все и сразу, после чего сдохнуть самой мучительной и жуткой смертью. А ничего себе выражается, надо запомнить парочку высказываний для потомков, так сказать… 13:34 Сказал, что мы дошли, ткнул лапой вверх и велел подниматься по скобам, впаянным в стену. Молча лезу следом, морщась от боли в распухшем пальце. Эльф сыто посапывает на макушке, царапаясь коготками и крыльями. Крылья у него, кстати, словно металлические какие-то… Ему идет. Чужой голос, вихри перед глазами и… тяжелый, чугунный удар по голове. Наконец-то никуда не надо идти. Часть первая Знакомство День неизвестен. Спасибо, что пользуетесь дневниками фирмы «Ведьмак и Ко». «Ведьмак» — всегда на страже спокойствия ведьм. Средница 08:31 Что-то мне нехорошо… бли-ин, как голова-то болит. Медленно открыть правый глаз, еще более медленно левый. Рядом со мной стоит кто-то в черном балахоне, капюшон скрывает лицо, в руке нож. Я, кстати, привязана, точнее, прикована к какой-то каменюке посреди большой комнаты, отделанной деревом. Нож держат над головой, бормоча что-то себе под нос. Мне… точно будет больно. Поворачиваю голову и вижу сидящего на спинке стула крыса. Стул скрипит, мужик бубнит, из окна дует. В книге четко написано: «В живот невинной девы». Капюшон мрачно повернулся к крысу. Что ж так орать? Не ори, пожалуйста, что-нибудь отвалится. Мужик, шатаясь, добрел до кресла и рухнул в него. При этом отвалилась рука, выпав из рукава и покатившись по полу. Круглыми глазами на нее смотрю. Сердце рвануло куда-то вбок и рухнуло вниз. Руку взяли, подтащили к стулу и вопросительно посмотрели на капюшон. Насильно вызвал, контракт подписать заставил. Теперь сам и выкручивайся. Но мага уже никто не слышал. В комнате раздался противный хохот, и появилось маленькое облачко дыма. Принюхавшись, я опознала свои сигареты, которые этот гад спер. Смотрим с «капюшоном» друг на друга. Стараюсь не шевелиться и не греметь цепями. Кинжал подняли с пола и снова пошли ко мне. А у меня вся жизнь перед глазами замелькала. И так вдруг умирать расхотелось, хоть вой. Могу шить, стирать, гладить, убирать, готовить зелья, мыть полы, петь, читать, стонать… Капюшон остановился, прислушиваясь. Я изо всех сил улыбалась, решив не сдаваться до конца. Вечно страдаю из-за своей доброты. Оставшаяся рука с внушительными огрызками ногтей сделала какой-то странный пасс. В итоге цепи, звякнув, раскрылись, и я поняла, что свободна. Мужик же стянул с головы капюшон, и появился худощавый высокий маг с черными глазами, волосами и синим, покрытым трупными пятнами лицом. Нос был свернут чуть налево, ухо оттопырилось и опухло, справа в волосах сияла широкая плешь. Раз ведьма, будешь помогать с зельями… ну и помоешь, ототрешь и так далее. За зомби опять же глаз да глаз нужен. Меня разглядывали без тени радости и с явной мукой на лице. Ты себя в зеркале видела? Мне что, все, что ли, будут рассказывать о моей… ой. В углу как раз стояло пыльное зеркало, в котором отразилось нечто грязное, всклоченное, с опухшей правой половиной лица, в обрывках того, что еще утром называлось гордым словом «одежда». Какой у него голос противный. Хмуро смотрю исподлобья, почесывая синяк на ноге. Будешь слушаться — выпущу. А нет — там и сдохнет. Молча смотрю ему вслед. Познакомилась с озлобленным трупом — явный минус. Плюс труп теперь еще и мой шеф. Ну что ж, я обещала не сдаваться и не унывать. Вот и не подумаю унывать. Он там метался словно угорелый и так пищал, что уши вянут. Открыть не смогла, разбить не получилось. Зато среди откровенного хлама и всеобщего бардака, накиданного повсеместно, нашла старый талмуд с надписью «Магия». Нашла что-то про банки и попробовала прочитать пару строк. Ну… эльф теперь свободен. А вот алтарем прошибло стену и кого-то убило внизу. Выглядываю через пролом и напряженно изучаю дергающиеся конечности, накрытые треснувшим камнем. К месту событий подтягивается народ. Все лысые, синие и редко целые — то уха нет, то пальцев, то еще чего не хватает. Некоторые и вовсе без головы. Подумав, решила пока не спускаться. Эльф с наслаждением пьет мою кровь, присосавшись к пальцу. Маленький, а такой прожорливый. И с воплем: «Какого хрена мой алтарь!.. » — поскользнулся на осколках банки и рухнул в завалы книг. Пробираюсь к двери, вжимая голову в плечи, и даже и не думаю помочь. Тем более, судя по звукам, — жив. Мне орут, что зарежут, как только догонят. Судорожно оглядываюсь по сторонам, ища выход. Некроманты люди суровые, сначала упокоят, потом успокоятся. А мне это на фиг не надо. Эльф оторвался от пальца и влетел в какую-то комнату. Бегу следом, захлопнув за собой дверь. Сердце колотится где-то в горле, в глазах — шок и дикий ужас. Лежу под кроватью, призывая знаками эльфа молчать. Тот ходит вокруг ночного горшка, с интересом к нему присматриваясь, игнорируя меня как личность. Мимо прошагали обутые в дырявые носки страшно вонючие ноги. На правой ноге не было мизинца, левая сильно хромала. Надеюсь, это из-за меня. Ежели выйдешь — убью быстро и безболезненно. Даже воскрешать не стану. По гроб жизни ему обязана. Меня, понятно, там нет. Рядом послышался тихий звон. Повернув голову, наблюдаю, как эльф тыкает иголкой в горшок, подняв крылья и тихо шипя. Чего он к нему привязался? Четыре ножки, черный и немного облупленный. Горшок звякнул еще раз и тихо передвинулся вправо. Вытаращив глаза, смотрю на него. Да нет, не может быть. Эльф просто сильно ткнул иголкой, вот он и… — Ага!!! Меня схватили за шкирку и рывком достали из-под кровати. Все, что успела сделать, — схватить тот самый горшок. Им мага и долбанула, приложив от всей души и с характерным звуком. Маг взвыл и дернулся назад. Вырвавшись, улепетываю из комнаты, сжимая в руке погнутое орудие… убийства, кажется. Сижу у небольшого заколоченного окна и пытаюсь восстановить дыхание. Маг битый час гонялся за мной по всему дому. Я опрокинула на него стеллаж с книгами, еще раз врезала горшком и пару раз ударила ногой в то самое место. Последний раз, когда я его видела, мужик летел с лестницы, пересчитывая ступени и пытаясь уцепиться оставшейся рукой за перила. Я не знаю, что со мной сделают, когда найдут. Но скорее сдохну, чем пойду это выяснять. Эльф сидит на коленке и смотрит на прижатый к моей груди горшок. И шипит на него, щуря рубиновые глазки. Смотрю на мелкую пакость и невольно любуюсь тонкой изящной фигуркой и вечно встрепанными, чем-то похожими на ирокез волосами. Ну хоть не одна здесь. Одна я бы давно сошла с ума. Просыпаюсь рывком, едва не завалившись набок. Коленку больно царапнули, недовольно перелезая на макушку. Я решил тебя простить! Ори не ори, мне все равно. В животе противно заурчало, а ноги начали мелко подрагивать. И попить бы… — Спускайся давай! Я злой, но отходчивый! Медленно встаю и неуверенно смотрю на дверь, перед которой высится целая баррикада из стола, дивана, пары кресел и тюков не пойми с чем. Голос стих, послышался звук, словно кто-то, сильно подволакивая ногу, удаляется по коридору. Вздыхаю и подхожу к окну. Я ему не верю. Лучше дождусь ночи и вылезу в окно… Предварительно выбив доски чем-нибудь тяжелым. Главное — все сделать тихо, как ветерок, хоть я и не вполне понимаю как. Тот сидит за столом и внимательно изучает зажатый в моей руке горшок. Киваю и угрожающе вскидываю его перед собой. И поставь бяку, я его уже раза три использовал. Фыркаю, вспоминая, где недавно бродила. Брезгливость — больше не про меня. Смотрю на стол, принюхиваясь и сглатывая слюни. Потом убью, повешу, сожгу и развею прах по ветру. Задрав нос, иду к столу, сажусь на стул и подвигаю к себе тарелку. Горшок поставила рядом, чтобы вовремя успеть схватить. Какой-то у него… ненормальный интерес к этому предмету. Давлюсь котлеткой, пытаясь вдохнуть. Мне налили бокал воды и вежливо пододвинули. Благодарно пью, одним глазом следя за горшком. Маг тоже не сводит с него взгляд. Мужик фыркнул и перевел взгляд на меня. Помолчали, продолжаю есть, стараясь запихнуть в рот побольше и наесться с запасом. Пододвигаю к себе реликвию. А чего ты хочешь? Думаю, стараясь не смотреть в его глаза. Мало ли — загипнотизирует. Это ведь не Москва, да? Короче, даешь работу — возвращаю ночную вазу. А еще еду и питье. Вскакиваю, сжимая металлическую ручку и расширив глаза. Я мантию поправить… Впивается, зараза. Мантию поправили и снова сели. Тоже осторожно сажусь обратно. Мне проще подсыпать тебе яду или зарезать во сне. Здесь, в Златоусте, живых нет. Горшок неожиданно отодвинулся вбок и вновь застыл, словно ничего и не было. Молча на него смотрим. Предмет быта отобрали, прижали к груди и крайне злобно на меня уставились. А теперь вали отсюда, пока я добрый. Горшок затрещал, заискрился и задымился. Маг его не удержал и бросил обратно на стол. После чего железяка медленно и как-то рывками подползла обратно ко мне. Я даже жевать перестала. Уж больно у мужика вид нервный. Работаешь за еду и ночлег. А ты… — В горшок ткнули пальцем, по которому тут же ударила молния. И маг, развернувшись, вылетел из кухни. Ошалело смотрю ему вслед, пытаясь выгнать из головы образ скучающего по «ласке» хозяина ночного горшка. И чтобы закопали под покосившимся крестиком у пруда. И ива качала бы листьями на ветру, оплакивая вашу жуткую участь. Мимо будут бегать зайцы, летать коршуны. Пара лягушек каждую ночь будет петь серенады, услаждая ваш слух. И звезды яркими хрусталиками украсят небо, сверкая и переливаясь в черноте. Может, даже мимо принц проедет в кои-то веки. Ни одному принцу не придет в голову выкапывать полусгнивший труп и целовать уста… если он их там отыщет. Н-да, такое в голову придет разве что злостному некрофилу с замашками садомазо. Ну, короче, вы поняли. Сдаться можно всегда, а вот бонус за это будет вряд ли. Так что, посидев на чердаке, поплакав в платочек и старательно в него высморкавшись, я поняла, что унывать мне рановато. Да, другой мир, да, некромант, и по двору ходят зомби. Зато я изменила свою жизнь и морально готова к самому худшему. Эльфенок снова сидит на руке и радостно пьет кровь, зараза мелкая. Алые глазки задумчиво сверкнули, меня укусили сильнее. Пытаюсь сообразить, сколько крови в сутки ему в среднем надо. Я столько не потяну. И голосок такой писклявый. От руки оторвались, перелетели на ближайший мешок и крайне недовольно на меня взглянули. Ну и… давай говори свое имя, что ли. Эльф не знает, как его зовут, — маленький еще. Также он очень крут и просит платить ему золотом за охрану. Из умений: он может травмировать психику взглядом, кусать противника по ночам, устраивать мелкие пакости и проклинать. Все это было сказано со значительным видом, пока эльф выхаживал по мешку вперед-назад, выпятив грудь и хлюпая носом. Меня укусили, страшно обидевшись. Я поняла, что на диету эту заразу все-таки посажу. А вообще молодой он еще: два дня от роду. Не стоит требовать от малыша слишком многого. Авось со временем сможет и чего наколдовать. Вопль мага заставил подпрыгнуть и схватить лежавший рядом горшок. Как он здесь оказался — понятия не имею. Поднималась я на чердак вроде бы без него. Ступени жалобно заскрипели, а еще через минуту в комнату вошел некромант. Оглядевшись и крякнув, он подошел к окну и рывком выдрал огромную доску, сразив меня наповал. Да-а… хорошо, что я с ним в рукопашной не сцепилась, а то сейчас бы лежала с множественными переломами и перспективой смерти от инфаркта. Вторая доска отлетела от рамы. У меня все комнаты в доме заняты. Но некромант уже сам нашел его взглядом, чему-то кивнул и рывком отодрал третью доску. В окно хлынул солнечный свет. Задание на сегодня, завтра и ближайшую седмицу: все убрать, привести замок в порядок. Три раза в день варить мне омолаживающее зелье и… Хватит с тебя пока. Ты — ведьма, значит, разберешься. Еду возят из города раз в неделю. Договоришься о ее приеме с посыльным. И никогда не трогай мои реактивы! Не беспокой меня во время работы! Не появляйся передо мной, если я не в духе и… И массаж! Каждый вечер массаж пяток! Рявкнувший ценные указания маг развернулся и стремительно вышел в дверной проем. На лестнице раздался стук, вопль и грохот падающего тела. Выходить я не рискнула. Судя по ругани, некромант уцелел. Я опять чего-то недопоняла? Он меня на дух не переносит. Мелкий перелетел на подоконник и показал мне язык. После чего вылетел в окно и пропал. Три этажа, две башенки плюс чердак. Вокруг — двор и довольно высокая каменная стена по периметру. Само строение внешне каменное, изнутри деревянное. Странно, сгорит ведь при первом же пожаре подчистую. По двору, кстати, ходят мертвецы. В прямом смысле — синие, с отваливающимися деталями, заторможенные и злые. На меня реагируют плохо: пытаются укусить. Удирала во все лопатки, едва успев закрыться в доме. Как я воду из колодца буду носить — не представляю. Дальше о самом замке. Хотя, по мне, не замок, а просто очень большой загородный дом. Ну или строение, такое грязное, вонючее и захламленное дальше некуда. В каждой комнате бардак такой, что, уже открыв дверь, зачастую попадаю под завалы. Навалено причем все вперемешку — обломки мебели, осколки колб, покосившиеся шкафы, подушки, огрызки, дохлые мыши. И все опутывает паутина. Нос опух и перестал воспринимать какие-либо запахи вообще. На лестнице чуть не навернулась, поскользнувшись на кожуре какого-то фрукта. Впрочем, она была здесь не одна, так что пройти по ступеням и ни во что не вляпаться было практически нереально. Неудивительно, что некромант с нее постоянно летает. Сейчас стою на кухне, изучаю содержимое шкафов и грущу. Банки с пауками, солонка с личинками, рыбьи глаза, кишечник жабы, икра птеродактиля. И среди всего этого, словно в насмешку, полголовки позеленевшего от соседства с такими ужасами сыра да маленький кусочек черного хлеба. Но ведь он только недавно меня кормил вполне приличными котлетами. Ммм… а где картошка? За дверью — грохот, вспышки света, крики мага. Еще разок врезала от души, отбив пятку. Упорно ломаю дверь, нервничая все сильнее. В голове крутятся всякие ужасы, вроде того, что котлеты эта зараза наколдовала из щупалец осьминога или запчастей мертвяков, а картошку сделала из личинок червей. Меня сейчас стошнит… Дверь загромыхала и медленно упала внутрь от очередного удара. Молча изучаю комнату, в которой стоит маг, склонившись над столом с реактивами, и громко что-то бормочет. На меня не смотрели — были заняты. Маг отмахнулся, возвел глаза к небу, что-то тоненько провыл и хищно приник к ближайшей колбе. Вхожу, кашляя от дыма и запахов. Тоже склоняюсь к колбе. Внутри что-то клубится, вспыхивает и тут же гаснет разноцветными искрами. В него надо добавить сердце девственницы и выпить на закате. Из колбы начинает что-то лезть, цепляясь тонкими длинными щупальцами за края. Кошусь на подоконник, изучая невменяемые глаза посаженной в банку лягушки. Черная склизкая гадость рванула вверх, прорвалась наружу и шмякнулась на стол, шустро отползая вбок. Некромант пытался ее схватить, но одной рукой сделать это было крайне проблематично. Кивнув, падаю на столешницу, сбив пару колб, но успев ухватить червяка за хвост. Ощущение извивающегося холодного тельца в руках дарило незабываемые ощущения. Я его пять лет выращивал. Неси его к жабе! Скуля от отвращения, иду к подоконнику. «Это» дергается все сильнее и сильнее. С рук капает слизь. Еще немного — и либо я его раздавлю, либо он выскочит. К рукам подставили банку с жабой. Земноводное сидит у стенки, выпученными глазами изучая нового соседа. Сосед вырывается и лезть отказывается. Маг держит банку и ничем помочь не может, зато орет так, что уже я начинаю орать в ответ. Вот ведь связался с ведьмой-недоучкой. Ежели не запихнешь — сделаю девой и зарежу на месте! У меня заклинило воображение. Но тут глиста все-таки оказалась в банке, маг тут же ее захлопнул, едва не оттяпав мне полпальца, и радостно прижал к груди, жмурясь и улыбаясь как идиот. Лягушка орала не своим голосом, отбиваясь от червяка, который и сам метался как угорелый, пытаясь вылезти. По-моему, квакуша его испугала. Червь повис на крышке и слезать отказывался. Лягушка валялась в глубоком обмороке. Хмыкнув, стучу ногтем по банке. Что делать тогда будем? А пока… Оглядевшись, маг посмотрел на выбитую дверь, на меня, снова на дверь. Ради тебя я бы так стараться не стал. Кабан какой-то во двор забежал, вот мои ребятки его и забили. Ну часть сожрали, а то, что осталось, я тебе и поджарил. Мне плохо… Я доедала за зомби?! Но я уже сбежала, держась одной рукой за стену, второй — за живот. Яйца я долго и пристально рассматривала, проверяя на цвет, запах и консистенцию. Вроде ничего, есть можно. На запах яичницы зашел маг, грустно постоял над сковородкой и вышел. Меня на миг обуяла жалость, и я предложила половину яичницы. Некромант меня послал и, хромая, удалился в лабораторию. Зомби вон вроде бы едят кабанов, к примеру. А этот только ходит да страдает. Уборка у меня несложная и интересная: все, что мне не понадобится, выбрасываю из окна. Внизу во дворе собрались зомбики, провожающие взглядом каждую вылетевшую вещь, явно ждут, когда вылечу я. Голодные они вечно, вот и стонут под окном. Яйца тоже были последние. Нарисовался, стоит, красавчик, в дверях, трясущийся от возмущения и с банкой в руках. В банке сидит лягушка и умирает в объятиях черной пиявки. Дышит ровно, иногда поглаживает лапкой скользящего по ней червя. Я, конечно, не специалист, но, судя по всему, квакуша не очень-то и страдает. Сундук как раз вылетел в окно, бодро маша крышкой. В углу стояли, точно помню! Я эту мерзость выбросила первой. Он аж пошатнулся, потом прислонился к косяку, глядя на меня с таким непередаваемым ужасом, словно был Кощеем Бессмертным, у которого в ходе уборки выбросили яйцо, иглу и прочие ненужные атрибуты. Кощей понял, что найдет их теперь вряд ли. А еще, что ежели на все это наступят… — Я неделю вылавливал их в болотах эльфийских лесов! Ловил на… на себя ловил! Ты хоть представляешь, сколько я… Только не тумбочку, стой!!! Мужик успел схватить тумбу в последний момент, уронив банку на пол. Заволок мебель обратно, схватил треснувшую банку, зарычал. Стою рядом, не мешаю беситься. Но… не мог бы ты сам тогда все вынести, пока это не сделала я? С ужасом смотрю на тумбочку. Он сохранил скелет бабули? А ты… Всё, мое терпение лопнуло! На всякий случай отхожу, поднимая руки перед собой. Ну выбросила не то, ну сделала не так. Так ты ж сам… Некромант, сверкнув глазами, выбросил руку вперед и что-то пролаял на непонятном языке. Зажмурившись, жду наказания, испугавшись до одури. Зря я с ним так. Но у меня тоже нервы, стресс. А когда у женщины стресс — она всех на уши поставит. Неужели он этого не понимает? Кряхтя, мужик встал, звякнул банкой и вышел, хмыкнув напоследок. Осторожно открываю глаза — смотреть на себя совершенно не хочется. А вдруг я стала жабой? Но этот некромант — извращенец. Стою перед зеркалом и разглядываю длинные изогнутые рога, украшающие ноги копытца и черный гибкий хвост, покрытый чешуей. Что примечательно — на конце сердечко. А еще я не могу говорить. Все, что вылетает из горла, одно сплошное: «Бе-э-э…» Ну зараза. Ты у меня попляшешь. Я тебе такое устрою — на всю свою вечность запомнишь ведьму Сиггун. Где тут валялась книга заклинаний? Четверник 02:34 Спать хочется… Луна так умиротворяюще светит, волки воют где-то в лесу, ветер скрипит ставнями. Сижу на полупустом чердаке и изучаю книгу заклинаний. Все, что не выбросила, — это кровать, стол у окна, покосившаяся табуретка, подсвечник и шкаф, который я хоть и с трудом, но поставила на ножки. Вокруг меня разные колбочки, баночки, пять огарков свечей. Читать при свечах — занятие то еще, но эти горят ярко, и шрифт вполне себе различим. Посмотрим… Вот это, кажется, то, что мне нужно. Вожу когтистым пальцем по прыгающим строчкам. Кажется, их писали кровью. А может, и нет. В окно залетел эльф, сгибаясь под тяжестью небольшого мешочка. Мешочек спрятал под кровать, после чего подошел ко мне и внимательно осмотрел. Нервно кошусь на мелкого вампиреныша. Сжимаю зубы, но терплю. Укусил, кстати, за шею. Сказал, что там кровь вкуснее. Есть еще стишок, который, судя по картинкам, должен превратить мертвеца в девушку — юную и прекрасную, как майская роза. Представляю некроманта, утром обнаружившего наличие груди и роскошной блондинистой шевелюры. Не, он меня потом точно в лягушку превратит. Надо что-то попроще, и чтобы на меня не подумали. Мое «Бе-э» ничем помочь не может. Обиженно листаю книгу дальше, поглядывая на колбы и мешочки. Авось из этого можно что-нибудь сделать. Рецепт чего-нибудь страшного я так и не нашла. Да и спать охота. Так что смешала все, что было, в разных пропорциях. Помереть уже не сможет — и так труп. Пусть хоть изжогой помучается, что ли. На секунду залюбовалась спящим «трупом». В принципе… если не обращать внимания на цвет кожи, сальные волосы и лицо, в целом — сложен он был неплохо. И мышцы есть… местами. Худоват только, откормить бы. Уж не знаю чем. Снова кошусь на стакан с челюстями. Ну не убил же он меня. Вылила зелье из стакана, ополоснула челюсти в стоящем в углу ведре налив воды из него же , и вернула все на место. Со спокойной совестью ушла, тихо цокая копытцами по деревянному полу. Я при этом запуталась в одеяле и рухнула на полпути. Эльф — выпорхнул, вереща от ужаса. Высокое, страшное, волосатое… Там одни волосы, если честно. Нет ни кусочка, который ими бы не зарос. Из зарослей блестят знакомые глаза, руки сжимают стакан с челюстями. Существо посмотрело на стакан, вытащило челюсти и вставило в рот. Молчу, выпутывая правое копыто из одеяла и старательно внимая. И не надо так орать. Там стоял концентрат для роста волос! Ты сколько капель в стакан добавила?! Щелчок пальцами, какое-то слово, отползаю в угол, зажмурившись. Меня схватили за шкирку и поволокли из комнаты. Пытаюсь встать хотя бы на четвереньки, ужасаясь его силе. Он так и грузовик бы, как пушинку, утащил. Тычу пальцем в парящего за окном эльфа. Некромант злобно на него оглянулся. Глаза эльфа стали с пять копеек. Меня отпустили и рванули к окну. Рухнув на пол, отбила локоть… Кое-как поднялась на ноги. Тот уворачивается, пытаясь куда-нибудь спрятаться. Соображаю, как помочь мелкому. Руки тут же стали пушистыми в тех местах, где плеснула жидкость на себя. Маг закричал страшным голосом, и… я выбежала из комнаты. Слежу за тем, как некромант в страшных муках превращается в один сплошной пук волос, заполнивших уже всю комнату. Орет как резаный, пытается найти меня на ощупь. Дополз до стены — сидит, скулит. Осторожно захожу и уверяю, что все будет хорошо. Меня далеко послали и велели принести нож. И если через час я не буду таким же, как вчера… — Мрачное молчание еще более мрачного некроманта. Где-то у меня в сумке бритва была… подарю. Часть вторая И жили они… Мне всегда говорили, что в мире не осталось волшебства. Что жить надо по разумению, прекратить мечтать и наконец-то понять, что взрослый мир и мир ребенка — разные вещи. Я кивала, слушала и при этом… мысленно побеждала драконов, восходила на трон, изучала новые звездные системы в галактике и дружила с разумными жабами. Через какое-то время человек отставал и с чувством выполненного долга шел по своим делам. В его скучном сером мире все мысли крутились вокруг цен на картошку, платья, которое хотелось купить, машины, которую пришлось заложить, и родственников, что вот-вот нагрянут в гости вместе с детьми, соленьями и большим куском говядины. Да и зачем тратить столько сил на обдумывание очевидного — непонятно. Постепенно меня прозвали чудачкой и отстали, позволив мечтать и дальше. Словно ребенку с дыркой в зубе позволили-таки грызть свою конфету, замусоленную, в яркой обертке, но такую вкусную и сладкую — куда лучше обычного пюре. Демонстрирую фигу и продолжаю сидеть на люстре, флегматично покачиваясь над полом. А ведь если подумать… Почему детство так быстро кончается и в дальнейшем считается чем-то постыдным и глупым? Почему взрослым так многого нельзя? Ведь ребенок всегда считает, что вот вырасту — и буду допоздна смотреть мультики, заведу большую овчарку, прыгну с парашютом и обязательно съезжу в буддистский монастырь, чтобы стать как Джеки Чан. А на деле — глупости все это, маленькие были, наивные. И оставь ты идею с парашютом, разобьешься. В чем тогда смысл взрослеть? Я этого так и не поняла. Зато прыгнула с парашютом; посетила пять разных стран; научилась есть палочками, смотрю допоздна мультики и ужастики, а еще… еще мне не стыдно верить в чудеса. Отвлекаюсь от грустных мыслей и смотрю на мага. Тот пытается улыбнуться, протягивая ко мне единственную руку. В двери ломятся посетители. А я все порчу. Маг сказал, если народ войдет и увидит даму с копытами и рогами на люстре — заказов не будет. Денег, кстати, тоже, а я умру в страшных муках. Из принципа решила не слезать, дабы наказать заразу. Вот пусть копыта расколдует, а заодно рога уберет. Больше, чувствуется, мне его никак не заставить. Эльф сидит рядом, на потолочной балке, и изучает кусочек какой-то страницы. Явно из магической книги выдрал. Не колданул бы чего. Это не дело пяти минут. Давай спускайся, я тебя вечером и… того, — с радостной улыбкой. Прирежет — догадалась я. Впускай своих гостей, пока они дверь не вынесли, а я и тут посижу. Маг помрачнел и сурово изучил мою довольную физиономию. Эльф отвлекся от бумажки и заинтересованно покосился вниз. Меня тоже обуяла жадность. От невиданной щедрости мага свело скулы. Внизу задыхаются, пытаясь выразить, насколько я неправа. Эльф фыркнул и вернулся к страничке, силясь выговорить какую-то околесицу. Ты только учти, если кровник прочтет заклинание, ударит оно по хозяину, так что очень советую бумажку отобрать. Представила, как остаток жизни прыгаю пузатой жабой или — того хуже — мотыльком. Тянусь за бумажкой, свесившись вбок. Люстра натужно заскрипела, покачиваясь на крюке. Эльф хмуро изучает тянущуюся к нему руку. За палец благосклонно укусили. Дернувшись, отшатнулась назад, покачиваясь под потолком и пытаясь остановить кровь из пальца. Пара капель упала на мага, напряженно ждущего развязки. Маг вытер капли со лба и спросил: «Ну как? » — Не дается! Потолок старый и… И цепь все-таки лопнула, и тяжеленная люстра рухнула вниз, едва не убив мага и подняв целое облако пыли. Сижу, чихаю, пытаюсь встать. Из клубов пыли появилась знакомая рука, цапнула меня за локоть и резко дернула вбок. Затыкаюсь, глядя в сощуренные злые глаза хозяина. Но тут дверь все-таки выбили, и внутрь ворвались два великана под три метра ростом каждый. Ошарашенно их разглядываю, забыв о маге. Меня дернули за рог, попросили свалить к грыге и, оправив мантию, гордо подошли к столу. Интересно, «грыга» — это кто или что? Плата вперед… Отползла вбок, пока эти трое общаются. Эльф что-то вдохновенно пищит с потолочной балки. Пыль почти полностью осела. Подумав, я решила, что свалить будет оптимально, да и не очень-то и хотелось присутствовать при продаже зелий населению. Интересно ведь, кто там еще стоит за дверью. Или гномы… или даже драконы! Цокая копытами, подхожу к стене и нагло сажусь на пол, прислонившись к ней спиной. Некромант хмуро глянул на меня исподлобья, но промолчал, занятый клиентами. А то чуть что — сразу нервы и истерики. Великаны потребовали средство от облысения и при мне же им намазались. Ладони и лбы у этих остолопов тут же стали волосатыми, а рожи удивленно довольными. Каждый заплатил по монетке и ушел домой. Сижу и вспоминаю, как некромант утром, сидя в ванне, брил ноги моей бритвой. Плюс я бегала рядом с ведрами, подогревая воду и давая советы в стиле «Как взять себя в руки и перестать психовать». И да, бреется он уже пятый день, с утра и целиком, после чего еще часа два ходит злой и все норовит по шее дать. Перевожу взгляд на дверь. Хоть бы эльф зашел. Всю жизнь увидеть мечтала. Вошел кто-то длинный, в очках, постоянно съезжающих на кончик носа, и со злобными глазками, страдающими косоглазием. У мага попросили предъявить бумаги и добавили, что он сильно задолжал за тот год. Некромант кивнул и полез в стол. Косоглазие сместилось в сторону меня, изучая рога, копыта и мою безмятежную рожу. Фыркаю и отворачиваюсь, изучая болтающего ножками эльфа. Что ж, дело благое. Но не забудьте отчисления в казну! Я за всем прослежу лично. Маг таки вытащил из стола пухлую стопку бумаг, сумрачно кивнул и передал ее очкарику. Сидим, слушаем шуршание страниц, ждем. Писк на потолке усиливался. Эльф явно злится, что у него ничего не выходит. Спустя полчаса бумаги вернули. Маг передал мужику звякнувший мешочек, и ребята тепло попрощались сквозь зубы. Зря, кстати, он мешочком звякнул. Эльф отвлекся от чтения околесицы, оставил листик и резко спикировал вниз. В итоге… следующий час некромант носился по этажам, пытаясь догнать мелкую заразу, а мы с дядей сидели в комнате и прислушивались к грохоту и ругани на этажах. Изредка их перебивал злобный писк недовольного существа. Эльф очень не любил расставаться с наворованным добром. У меня под кроватью, к примеру, уже целый склад. Причем лично мне лезть туда нельзя — покусают, да еще и молнией шандарахнут. Так что… — Какое у вас заболевание? Перевожу взгляд на очкарика, отвлекаясь от дум. Редкое и страшно заразное заболевание. Главное — оставаться серьезной. Мужик занервничал и отошел к обломкам двери. Но вы не беспокойтесь, маг изобрел лекарство и даже испытал его на мышах. Мыши сдохли, но рога отвалились у всех. Какие все тут мнительные. Явно просчитывает, каково ему будет с рогами и копытами бегать дань собирать. Уверена, маг отнимет их у эльфа. Надо просто подождать еще чу… Сверху особенно сильно грохнуло, и послышался тонкий визг, переходящий в ультразвук. Судя по всему — они на чердаке, и маг покусился на сокровищницу… Я ему не завидую. Эта мелочь крылатая может быть очень убедительной, если захочет сохранить свое. Там наверняка сейчас бой насмерть идет. И мужик быстро вышел, поправляя капюшон и сжимая в бледных руках свою папочку. Грустно смотрю ему вслед, скупо улыбаясь. Я так плохо выгляжу? Маг вернулся встрепанный, злой, с эльфом под мышкой. В руках он держал обгорелый мешочек с деньгами. Помнится, я как-то создал целого дракона, так он и его проигнорировал, зараза. На меня очень злобно посмотрели. Сказала, что рога — симптом страшно заразной болезни. Лицо некроманта посветлело, он мечтательно улыбнулся. Чувствую, у меня теперь будут сплошные эпидемии! Довольный эльф, вереща что-то гневное, улетел обратно на потолок, прижимая к груди черный мешочек. Маг потер покусанную руку и погрозил тому кулаком. Сверху пискнули и показали язык. Эльф снова закопошился с листиком. Я обняла колени и приготовилась ждать. Надеюсь, в конце сегодняшнего дня и меня расколдуют. Следующий посетитель был маленьким, пузатеньким и с нарывом на пол-лица. Некромант достал нож и предложил вскрыть нарыв. Посетитель распсиховался и потребовал, чтобы «оно само прошло». В меня ткнули пальцем и объяснили, что такое само не проходит. Так, я не поняла, я тут кто? Главное пугало, что ли? Нарыв вскрыли, помазали страшно вонючей гадостью и получили серебрушку за труды. Я ору, чтоб заходил следующий. Прыщавый высокий подросток просит избавить его от прыщей и каких-то туманных проблем, связанных с девушками. Маг потребовал золотой, юнца сдуло. Хихикаю, представляя некроманта на месте нашего участкового венеролога. Однорукий, покрытый трупными пятнами, со злобным взглядом — он производил бы неизгладимое впечатление на больных. Мамочки, а такое бывает? Высокий, изящный, грациозный и манерный, он словно плывет по воздуху, одаривая присутствующих лишь мимолетным взглядом из-под пушистых ресниц. Пускаю слюни, приглаживая рога. На меня посмотрели с легким отвращением, сморщили носик и отвернулись. Хмурюсь, понимая, что очарование как-то сходит на нет. Магу явно плевать, кто перед ним: эльф — не эльф, лишь бы платили. Кто на этот раз? Мешает, путается под ногами, рыдает по ночам в подушку. Хотите — шрам сделаю? С трудом соображаю, анализируя услышанное. Так это маг ему такой фейс забабахал? А… мне так можно? Ну только поженственнее и губки попухлее. Или мне только рога можно припендюрить? И эльф вышел, выпрямив спинку и задрав нос. Сижу, думаю, поглядывая на мага, сортирующего склянки на столе. Ну я тебе отомщу, даже не сомневайся. Хочешь всю жизнь отбиваться от мужиков? Или загреметь в дома разврата? Нет, не то чтобы я был против, но наказать тебя могу и менее изощренно. Ну-у можно несильно… губки там надуть или носик… потоньше, ножки подлиннее опять же, грудь… — Еще одно слово о ножках, попках и груди… Фыркаю и замолкаю. Суровый взгляд, тяжелое сопение. Ну вот… никто и никогда со мной еще так не говорил, да еще и чтобы остаться после этого в живых. Ты же дерзишь, ругаешься, весь дом поставила на уши, еще и твой эльф постоянно таскает мое золото. Не понимаю, и чего я тебя терплю? Вот уйду отсюда — взвоешь. Представь: снова один, никому не нужный. Среди мертвецов… Некромант мечтательно улыбнулся. Хмуро изучаю его лицо, не понимая, чему это он так радуется. Это было бы чудесно. А ты скоро уйдешь? Считай, что это твоя кара небесная и я тут навсегда. Улыбка мага померкла, меня попытались убить взглядом. Морщусь, пытаясь понять: оглохла я или еще нет. В дверь робко заглянул высокий молодой человек и радостно нам улыбнулся. Некоторые просто не в состоянии понять свое счастье. Вот поживу тут, он ко мне привяжется, а потом я его мстительно брошу! И пусть хоть обрыдается — я и глазом не моргну, уйду, вся такая красивая, в закат и показав средний пальчик напоследок. Парень попросил краску для волос. Сказал, что он — будущий бард, а все барды блондины. Маг вздохнул и выдал пузырек краски, стоивший всего пять медяков. Требую и себе такой же. Мне скрутили фигу и вызвали следующего. Недовольно соплю, приметив пузырек и надпись на нем. Потом вошли четыре бугая, встали по углам комнаты, следом проник кто-то пузатый и с красным носом. Смотрел свысока, говорил пискляво, за ним следовало еще человек пять охраны — трое остались снаружи, двое встали по обе стороны пузана. С интересом смотрю на мага, пытающегося обуздать свой нрав и говорить предельно вежливо. Маг скрипнул зубами, но полез рыться среди скляночек. На потолке эльф уныло перечитывал заклинание, уже отчаявшись получить результат. Средство от… — Ашшшш! Маг вздохнул и кивнул. На меня подозрительно покосились. Неуверенно улыбаюсь, делая ручкой. На меня посмотрели спокойнее и с оттенком любопытства. Маг за спиной сиятельства делал отчаянные знаки, чтобы я молчала. Злобно на него смотрю, чувствуя, что еще немного — и взорвусь. Все тихо поржали, соглашаясь. Стискиваю зубы, чтоб не высказаться. Есть у меня одна киска… — К сожалению, нет. Рецепт зелья превращения сгорел в пожаре и утерян навеки. Сверху снова пискнули, повышая голос. Толстопуз икнул, легонько засветился, и… у него резко выросла грудь и убралось брюхо. Сиятельство щупает приобретение, синея на глазах. Охрана растерянно достала клинки, задрав головы и изучая свесившегося вниз эльфа. Тот был счастлив, насколько я могу судить по широкой довольной улыбке. Сейчас мы все исправим… Сиггун! Я и ухом не повела.